Рак отступил
18.10.2016Вместе гулять по парку и строить планы на будущее. Полгода назад Кирилл Меньшиков и его невеста Наталья Тюльпанова могли только мечтать об этой простой радости. Раковое заболевание Кирилла - лимфома Ходжкина не сдавало позиций, несмотря на курсы химиотерапии и несколько операций. О том, что не сдаётся и продолжает верить молодой человек рассказывал в блоге. Словами поддержки и средствами через социальные сети помогали сотни знакомых и незнакомых людей. Решающую роль в лечении сыграло экспериментальное лекарство, которое на одном из ток-шоу передали Кириллу родственники певицы Жанны Фриске.
Кирилл Меньшиков: "Меня предупредили заранее, что я первый, на ком оно будет испытываться в нашей клинике, как оно себя поведёт неизвестно. Провели первый курс: ни единого побочного эффекта вообще не было, лимфоузлы ушли после первого курса, после второго курса исчезли все симптомы."
Кирилл Меньшиков: "Просыпаюсь я, открываю глаза, врач передо мной стоит, у меня сразу улыбка, он тоже вроде улыбается. А я молчу по привычке, на него смотрю. Он говорит: "Да, Кирилл, теперь тебе придётся так походить, пришитый к подбородку я был, чтобы весь труд не пропал даром." Я потрогал тут всё и говорю: "Что это у меня там за гитара?". А потом понял, ни фига себе! Я говорю!"
Сейчас болезнь отступила. Но для профилактики необходимо ещё минимум четыре курса лечения. Препарат Кирилл теперь ждёт из Америки. Предоставить его обещали бесплатно, потому что лечение парня - своеобразный медицинский эксперимент. После выписки из больницы Кирилл сделал предложение своей любимой девушке Наталье. Они встречаются уже несколько лет. Познакомились случайно, ещё до болезни и периодически обменивались сообщениями.
Наталья Тюльпанова, невеста Кирилла: "Ему задаёшь вопрос, а он тебе отвечает совершенно, какой-то такой фразой, которую ты не ожидаешь и мне было интереснее и интереснее узнавать о нём больше и больше. Я была уверена в нём, потому что это Кирилл. Я знала, что у него всё получится. Просто ждала его."
Свадьба у пары через две недели. Отметить решили как положено с белым платьем и выкупом. Пригласили родных и друзей. Кирилл признаётся, что впереди ещё много планов. Он продолжает общаться с пациентами онкоцентров, воспитанниками детских домов по всей России. Недавно побывал в Казани и Нижнем Новгороде. Там для парня устроили флешмоб. По словам Кирилла, ему пишут тысячи сообщений. Многие с просьбой о помощи. Прочитать и ответить на всё физически невозможно. Кирилл мечтает развить свой проект. В блоге он будет рассказывать истории обратившихся к нему людей в необычном ключе.
Кирилл Меньшиков: "Мы вместе снимаем его быт, то есть я снимаю о нём, и вместе мы делаем что-нибудь, на что он никогда бы не решился. Например, мы вместе прыгаем с парашютом, и кричим: "смогу!".
Месяц назад известный на всю страну блогер Кирилл Меньшиков рассказал «ТВ-МИГ» о том, как на протяжении трёх лет борется со страшной болезнью – раком лимфатической системы .
Напомним, в октябре прошлого года Меньшиков женился, и молодая пара ждала пополнения.
И вот 11 мая на свет появился мальчик – Максим, весом 3 килограмма 200 граммов и ростом 51 сантиметр. Наталья Меньшикова вместе с сыном пока находятся в роддоме. Новоиспечённый отец видел сына пока только на фотографии.
– Врачи никак не могли понять, делать ей кесарево или она сама родит. Почти сутки решали, что с ней делать.
– Кирилл, расскажи о твоих ощущениях. Что ты почувствовал, когда узнал, что родился сын?
– Мы сидели с братом, ждали, когда родит жена. У нас была акушерка знакомая, которая роды принимала. Друг семьи. Сразу после родов прислала мне фотографию. Роды у неё проходили идеально по сравнению с остальными. Родила за 10 минут!
На момент нашего предыдущего разговора Кирилл проходил лечение в НИИ Петрова в Санкт-Петербурге. Однако обстоятельства сложились так, что блогер должен был прервать лечение… После второго курса таргетной терапии врачи перестали отвечать на звонки Кирилла.
– В Питере я больше не лечусь по одной простой причине… Я там всем уже надоел – это моё мнение. Когда я прошёл второй курс лечения, у Наташи начались небольшие осложнения. Она легла в больницу на сохранение. Я договорился с врачом, чтобы поехать домой. Меня сначала не отпускали. Я говорю, ну, я хотя бы на вокзал съезжу, билеты посмотрю. У меня по инвалидности бесплатный проезд. Так получилось, что был последний день, когда можно было купить билет. Осталось только одно место на плацкарте. Я уехал.
Парень остался без жизненно важного лечения почти на месяц. Лимфоузлы снова начали увеличиваться. Позже Кирилл узнал, что таргетное лечение можно пройти во Владимире. Но есть нюанс: у местных врачей мало опыта в подобной практике. Оставалось только одно – просить помощи в столице.
– Я не понял только одного момента, почему мне не отвечали. Из-за этого у меня задержка была почти месяц. С этим лекарством задержки очень опасны. Мой организм может его отвергнуть, и больше помогать не будет. Нашёл в Москве клинику Блохина, там меня с распростёртыми объятиями взяли. Слава Богу, на дневной стационар без всяких госпитализаций, потому что это лекарство не требует особого наблюдения и ухода.
Во время третьего курса лечения в Москве Кирилл жил в гостинице на территории самой клиники. Позже крышу над головой блогеру великодушно предложили подписчики. Сейчас наш земляк сдаёт необходимые анализы и снова готовится к отъезду в Москву – на четвёртый курс таргетной терапии. Позади только половина лечения. Впереди ещё три курса.
По словам Кирилла, масса тела очень нестабильна, лимфоузлы увеличены, да вдобавок побочные действия от рака – чесотка. Чтобы взбодриться, он каждый день катается на велосипеде, хоть это даётся ему и нелегко.
Юношу снова зовут принять участие в программе «Прямой эфир».
В голове множество творческих планов и новых проектов.
– Хочу очень снять видео. Первая группа инвалидности считается как бы лежачей. Я, естественно, никак не похож на инвалида. Мне очень хочется снять видео с таким названием: на что способен инвалид первой группы? Я даже думаю, как бы не сняли инвалидность после первого видео…
Ещё хочу снять видео о человеке, у которого 4-я стадия рака гортани. Мы хотим вместе спрыгнуть с парашютом. Сейчас подготовка будет. Хочу показать, что инвалидность – это всё фигня.
Как-то так. В моём репертуаре, в общем. Насчёт лечения – когда закончится, говорить очень сложно. У меня уже три рецидива было, и в принципе нельзя быть никогда уверенным на 100%. Неизвестно, что будет после лечения.
Я очень надеюсь, что смогу развивать свой блог уже нормально. Раньше я не мог им нормально заниматься. У людей, которые меня смотрят, разные интересы. Кто-то смотрит, умру я или не умру. Кто-то смотрит, потому что это его мотивирует, кому-то просто нравится. То есть цели абсолютно разные, идеи разные есть сейчас.
– Например?
– Блог у меня называется «Я смогу». Я буду искать героев, к которым буду ездить, например, к Сергею из Москвы, у которого рак гортани. Как в «Пусть говорят».
У меня будет свой герой, к которому я буду приезжать, рассказывать о его быте. И мы вместе что-то сможем. Несмотря на то, что у него там какая-то проблема, у меня тоже, мы вместе сделаем какую-нибудь крутую штуку. Видео будет о том, что есть человек такой, который вместе со мной что-то смог. Вот так я буду ездить и искать людей.
Я и вся наша редакция поздравляем Кирилла с рождением сына! Малышу – расти здоровым и таким же сильным и добрым, как его отец. А самому Кириллу – полного выздоровления!
© Меньшиков Кирилл
© ООО «Издательство АСТ»
* * *
Посвящаю книгу всему миру, чтобы никому не было обидно
Вместо предисловия
Всем привет, меня зовут Кирилл, мне 20 лет. Немного расскажу о себе как о человеке, своих целях, о самом проекте и планах на будущее. Родился во Владимире, в обычной семье, обычным парнем. За последние несколько лет в моей жизни произошло много неприятных моментов. Один из них стал переломным, тот самый момент, в котором я узнал свой диагноз и понял, что тяжело болен. Этот момент заставил меня о многом думать: о жизни, о том, что в ней произошло, о том, что в ней может произойти. Собственно эти раздумья и привели меня к одной идее, цели, мечте. Поговорить обо мне подробно мы всегда успеем. Сейчас я хочу познакомить вас со своим проектом.
Цель: показать, на что способен человек, несмотря на жизненные трудности, показать, что при желании человек может справиться с любой проблемой, какой трудной бы она ни была.
Находясь на лечении, я наблюдал за людьми в больнице. Почти все жалуются на несправедливость судьбы, подсчитывают остаток дней, на боль, на безысходность ситуации. Собственно я хочу показать на своем примере, что не стоит уделять подобным вещам столько внимания, нервов, переживаний, что не стоит опускать руки и стоит попытаться помочь еще и другим назло всему.
В данный момент я уже собрал небольшую команду. Замечательные люди, которые поддержали мою идею и готовы ее реализовывать.
Что же я собрался делать?!
Я и моя команда собрались отправиться в места, где требуется наша помощь.
У нас не будет границ в выборе места. Каждый раз может быть любая точка мира. Когда все будет готово к отправке, мы просто откроем карту и тыкнем пальцем. Далее будем смотреть, что требуется в этом месте.
Первая вылазка планируется на территории нашей необъятной Родины.
По каким причинам?!
Во-первых, мне надо добить свои курсы химии и лучевой терапии, которые ограничивают меня в действиях.
Во-вторых, за время оставшегося лечения привести себя в хорошую физическую форму, ибо болезнь забрала у меня достаточно много веса.
И в-третьих, за это же время окончательно все до конца продумать.
Многие спрашивают, не будет ли все это во вред моему здоровью?
Все мы когда-нибудь умрем, ибо жизнь не вечна. Что я точно знаю, так это то, что умру я не от этой болезни, а все остальное приложится.
О сборе денег на лечение
Меня никогда не волновал мой диагноз, и ничем не мешал, несмотря на все невыносимые процедуры, которые я проходил для лечения. Когда я достиг ремиссии, а через полгода начался рецидив, я просто улыбнулся и посмеялся.
Ничем меня это не удивило и не задело. Но спустя какое-то время, рак дал осложнения, к которым я никак готов не был. Лежал я себе дома и пил молочный коктейль, как вдруг начал поперхиваться и кашлять с каждым глоточком. «Аллергия», – подумал я. А на следующий день как раз начинался очередной курс химиотерапии. Позже я понял, что, даже глотая слюни, я поперхиваюсь и кашляю. Я полностью перестал есть и пить, плюс химия давала свои эффекты. Было очень тяжело, спустя несколько дней меня начали обследовать хорошенько. И на одной из диагностик выявили, что у меня свищ, дыра между трахеей и пищеводом. Сначала я подумал, что это очередная ерунда, которая вскоре пройдет. Но не тут-то было, сказали, что нужна операция, чтобы питаться, нужно было дренировать в живот трубку, куда пища бы поступала с помощью шприца. Меня это тоже не удивило и не заставило дрогнуть, подумал, что очередная трудность, которую я переживу. Но когда мне сказали, что это навсегда, я потерял разум, ведь для меня самое ценное в жизни – это есть, а вернее жрать все и везде. Еда для меня нечто святое. А тут мне сообщают, что я никогда не смогу сам есть и пить, и даже слюни всю жизнь придется схаркивать. В этот момент я понял, что мне нужно искать место, где мне скажут, что это неправда и выход есть. Спустя какое-то время, поиски разных клиник в разных странах в Интернете, я понял, что это микрохирургия, которая в нашей стране мало прогрессивна. Проконсультировавшись, я выяснил, что мне предстоит долгое и тяжелое лечение, которое стоит много денег, а именно ни один и ни два миллиона рублей, а гораздо больше. В панике, долго думая, я решил обратиться к своим подписчикам в видеобращении со своим недугом о помощи. Я не знал, что, как и где. Все, что я знал, что это чрезвычайно дорого. В итоге я открыл сборы, в которых активно приняли участие подписчики, они создали листовки и прочее, и сували их везде, где только можно. Тут-то я и осознал, какую ошибку допустил. Я никогда не думал, что в мире существуют такие злобные люди, которых я бы на месте застрелил. Как меня только не называли потом: и мошенником, и маменьким сынком, который побирается, и прочее. Уверяли, что все это ерунда, которая спокойно лечится даже дома. Все ведь у нас великими врачами стали и все знают. Про трубку в моем животе вообще говорили, что это мочевой катетер, и я очень активно всех обманываю. Спустя примерно месяц я прекратил сборы. Лучше уж сдохнуть, чем видеть такое от людей, подумал я. Несмотря на это, они продолжили добиваться того, чтобы настроить всех против меня, показав какое я ничтожество и прочее. Вскоре они добились того, что мою публичную страницу заблокировали за «Подозрительные сборы». Это был предел того, что могли выдержать мои нервы. Ведь я, грубо говоря, потерял все плоды своего труда, который делал на протяжении года. Будто оторвали частичку меня. Люди просто напросто забыли, что у меня не какая-то группа сборов, а проект, публичная страница с важной информацией. Но никто не слушал, в итоге я создал новую. А вернее не я, а одна из подписчиц. Так как я был не в состоянии по здоровью даже сидеть в Интернете, все делали за меня. Со временем привели новую группу в порядок, но через какое-то время, подписчица, создавшая группу просто напросто перешла на сторону людей, которые меня клеветали, как могли. Она удалила всю информацию в группе и написала один единственный пост о том, какой я плохой и мошенник. На этот раз я уже отнесся на «пофиг», мне уже было все равно, так как я уже 100500 раз пожалел о том, что начинал какие-то сборы и прочее. Со временем, подписчики по голосованиям предложили мне клинику в России, со своими отзывами и так далее. Не долго думая, я решил довериться матушке России и лечиться здесь, а не заграницей. Провел я там аж полгода, не выписываясь. И все это время на меня клеветали по-прежнему как могли. Какие гадости я только не читал, из-за которых хотелось просто покончить с собой. В итоге я взял себя в руки и просто грубо посылал таких людей, что естественно накаляло обстановку, но я поступал так, как считал нужным. За полгода я пережил несколько разных операций, трубки, наверное, из меня торчали уже везде, где только можно. Похоронить меня пытались уже раза три, говорили, что могут только удалить пищевод и разобщить тем самым просвет. А это значит, что я никогда не смог бы разговаривать, и по-прежнему питался бы через трубочку. Но зато я бы выжил. Самое ужасное, что было, – это две недели в реанимации. Я бы никому и никогда такого бы не пожелал. Ты просто лежишь в четырех стенах полностью без одежды присоединенный к аппаратам разным и смотришь в потолок. Это было невыносимо, я уже несколько раз был готов просто встать, оторвать все трубки и приборы, которые ко мне присоединили, и уйти в свое отделение сам. День за днем мне говорили, что, возможно, завтра переведут в отделение, но каждый раз случалось что-то плохое, из-за чего я не выжил бы в отделении. Поэтому лежал в реанимации все время. Одно дело, когда ты спишь все это время, другое – когда ты не можешь спать из-за разных осложнений и 24 часа просто с открытыми глазами смотришь в потолок. Нельзя даже на бок повернуться. Со временем настал тот час, когда провели самую главную операцию и отсекли мне шесть колец трахеи, соединив концы друг с другом. Шансов было мало, но я выжил, и не просто выжил, а теперь я без единых трубок, сам ем и пью. Это было как во сне. Когда я наконец-то приехал домой, я незамедлительно возобновил свои поездки и отправился в Казань. Но тут снова началось, клевета и прочее. «Кирилл выписался и начал развлекаться и отдыхать, а говорил, что будет ездить к деткам в детдома и центры онкологии». Это было возмутительно, так писали, потому что я не писал о том, что делаю в Казани. В итоге, я просто сфотографировался на фоне детской онкогематологии с «Факом» в камеру и отправил этим «доброжелателям» со словами, что я не обязан отчитываться о каждом, кого глажу по головке. Я это делаю не для показухи, я писал, снимал и выкладывал достаточно, чтобы видеть, что я делаю. Если бы я писал и выкладывал о каждом своем «добром» поступке, это было бы еще смешнее, чем читать о том, что я мошенник, хам и вор. И еще всякие разные гадости. Несмотря на все свои разочарования в этом мире, я продолжаю делать то, что делаю. Продолжаю общаться с людьми, которые хотят моего совета или просто разговора. Делал, делаю и буду делать. На зло всем гадам, которым я не угодил чем-то.
Часть первая. До диагноза
Воспоминания о владимирском детстве
Все детство я провел во Владимире, и у меня осталось немало хороших, светлых воспоминаний. Почему-то часто вспоминаю первый раз, когда я вышел на улицу с родителями, я тогда еще совсем маленьким был. Познакомился со своим первым другом, я помню, он меня пригласил на арбуз, потом еще один был, его уже я к себе пригласил, и потом еще некоторое время путал их. Мал еще был. Детство шло, у нас была своя дворовая компания, где, как-то так получилось, я был душой, заводилой: куда я – туда и все, за мной. Так было всегда. Конечно, мы массу времени проводили на свежем воздухе, прыгали по гаражам, бегали по гостям, и не было еще никаких планшетов и видеоигр – самое настоящее детство.
Почти нигде за пределами родного города я не бывал, только однажды съездил с отцом в Москву в командировку на служебном автобусе. Я еще в садике тогда был, но запомнил эту поездку очень хорошо. Да и из садика отец иногда забирал меня на служебном транспорте, на этом огромном грузовике. Сажал меня к себе на колени, давал водить даже.
Папа у меня часто бывал в отъезде. Почти вся семья ведь пошла по военной линии, вот и он то и дело отправлялся на службу по контракту. Был в Чечне, в других зонах боевых действий. Где-то нужно было охранять какие-то объекты, где-то участвовать в операциях. Все это длилось до тех пор, пока не были убиты два самых близких его товарища, с которыми он всегда шагал рука об руку. Он приехал, а ведь у нас всегда был праздник, когда он возвращался, мы всегда отправлялись куда-нибудь посидеть все вместе, а на сей раз все было совсем не так, и все были в слезах. В общем, после этого он и оставил контрактную службу, мама убедила его в этом, ну а в дальнейшем я не особенно об этом расспрашивал.
В семье я был единственным ребенком, но очень дружил с двоюродным братом и провел с ним все детство. Мы с ним были настолько близки, что, например, если я болел и меня нужно было уговорить принять лекарство, то мне дробили таблетку в ложке с сахаром, а потом уговаривали, мол, сейчас выпьешь, а потом поедем в гости к брату. После этого я, как правило, соглашался.
* * *
В детстве много у нас было выдумок забавных. Мы вечно собирались дружной толпой, а потом придумывали, чем займемся. Я частенько всех агитировал на всякие шалости. Нам, помню, было лет по двенадцать, а были еще у нас дворовые пацаны лет пятнадцати-шестнадцати. Мы их боялись, а они нас шугали. Эти парни у какого-то деда прикупили старый «Запорожец» рублей за пятьсот, и все в нем ковырялись и сидели, это была их машина. Все делали в ней что-то.
А мы всегда пытались им насолить. Как-то раз гуляем мы по двору, и тут я вижу этот самый «Запорожец», а он пустой, и никого нет около него. Я и говорю своим товарищам по дворовым играм: а давайте мы посидим немного в этом автомобиле? Недолго думая, они согласились. И вот, мы сидим в машине, видим, там откуда-то из-под приборной панели провода торчат. И тут я предлагаю подсоединить проводки по очереди, совсем как в фильмах показывают. Мы давай заниматься этим по очереди.
Когда очередь вновь дошла до меня, я решил попробовать эту манипуляцию несколько раз. И вдруг машина завелась и покатилась! Ох и перепугались мы! Паника, слезы, выскочили, бросились врассыпную, убежали далеко-далеко. Каких только картин не рисовала нам фантазия! Машина врезалась в дом, дом снесло, машина вдребезги… Через полчаса все-таки решили вернуться. Смотрим – машина так и стоит, только чуть-чуть сдвинулась, и никакой катастрофы, в общем, не наблюдается. А тут и ребята эти подоспели, хозяева машины. Закончили чаепитие у кого-то из них дома, спускаются во двор, а тут «Запорожец» не на месте стоит, сдвинулся немного вперед, да еще и мы около него крутимся, а машина-то открыта. Мы снова в панику и в слезы: ох и достанется же нам сейчас. В общем, мы кинулись в магазинчик, что был неподалеку, все-таки там взрослые работают, и явно же нас не тронут при них. Продавщицы нас и спасли от погони: когда разъяренные старшие прибежали за нами, сказали им: «Да это же дети, отстаньте вы от них!» – «Эти дети «Запорожец» только что угнали!» – возмущались те в ответ. Вот такая репутация у меня была.
Потом они нам отомстили, кстати. Подкараулили нас как-то во дворе и облили водой, было обидно. С тех пор прошло месяца два, машину эту они перегнали поближе к моему дому, и, спускаясь однажды во двор, мы снова увидели хорошо знакомый нам «Запорожец». На сей раз он был предусмотрительно заперт, но мы все-таки влезли туда через маленькое треугольное боковое окошко – все-таки, нам всем было примерно двенадцать лет, и наши тогдашние габариты еще позволяли нам это. Сидим в машине, веселимся, вещи там были разные интересные, например, переносные колоночки на проводах, приборная панель опять же, а хозяева машины снова где-то пили чай.
Мы сидим-сидим, смотрим-смотрим, а они вдруг выходят из подъезда и видят, что мы сидим в их машине. Неслыханная наглость! Возмущению их не было предела, мы кое-как вылезли через это крошечное окошко из машины, скорее мчимся в мой подъезд, закрываем за собой дверь. Спрятались на втором этаже за какими-то ящиками, сидим там тихонько, сначала не издавали ни звука, а потом начали потешаться, что-то выкрикивать: «Эй, где вы, мы здесь!»
Через полчаса на этаже кто-то появился. Прибежал почти туда, где мы сидели, ходил не меньше минуты, а то и больше, потом вышел, спустился, закрыл дверь. Мы перепугались так, что еще час сидели тихо. Так нас и не поймали за это!
Много было веселых историй в детстве во дворе. А пацаны те, хозяева «Запорожца»… Один вот, например, за убийство сидит, будучи пьяным, пырнул друга ножом за то, что тот денег ему одолжить отказался, а остальные – кто куда, кто живет, кто уехал давно из города.
* * *
О школьных годах вспоминаю не очень много. Класс у нас был, мягко говоря… нет, не то чтобы дегенераты, конечно, но относились мы друг к другу так себе. Все клички друг другу давали. У меня, например, была кличка «мешок». Ну, от фамилии Меньшиков, по всей видимости. И более сплоченным коллективом, то есть тем, что называется «класс», мы стали уже под конец обучения, когда пришла пора прощаться.
За всю свою школьную жизнь я ни разу не прогуливал уроков, хотя и не было каких-то конкретных предметов, к которым я питал бы жгучий интерес. Но пропускать занятия все равно не хотелось. Правда, прогульщиков в моем классе и без меня хватало. Несмотря на нормальную посещаемость, учился я не то чтобы очень прилежно. Как-то, помню, была одна четверть, за которую у меня были тройки по всем предметам, и лишь по физкультуре стояла четверка.
В общем, школу я любил не особенно, но это никак не отражалось на моем интересе к некоторым предметам. Например, к истории, причем были отдельные темы, которые я изучал особенно глубоко. Например, было интересно изучить историю моей фамилии, она очень старинная, и я знаю ее назубок, и оценки за такие темы у меня всегда были хорошие. Думаю, это знакомо многим: когда есть интерес, все получается очень хорошо. Важен стимул.
Армейские будни
Я всегда хотел идти по военной линии. У нас в семье это потомственная профессия: папа – пограничник, дед – подполковник ФСБ. Военное дело всегда увлекало меня. После девятого класса я решил получить среднее образование, потом идти в армию, а уже после поступить в институт. Словом, я оказался в одном из владимирских колледжей на техническом факультете. Там я проучился три курса, после чего все-таки оказался в армии.
Мне исполнилось восемнадцать, призыв уже заканчивался, но, видимо, в военкомате был недобор, а потому к потенциальным призывникам, которые уже достигли совершеннолетия, просто приезжали домой, без разницы, учатся они или нет. Позвонили и в мою дверь: мол, надо срочно подписать какие-то бумаги, чтобы потом без проблем попасть на медкомиссию, пятое, десятое… В общем, подписал я одну бумагу, другую. Смотрю, а на меня уже форму примеряют. Думаю: да, что-то не то. Позвонил отцу, рассказал, а он мне: «Ты что подписывал-то?!» Я отвечаю: «Ну, военник, еще кое-что». «Ну, поздравляю, – говорит, – теперь ты служишь».
Казалось того, что все наперекосяк. Мы ведь с двоюродным братом собирались после колледжа вместе в армию идти, в одну часть хотели попасть, в одну роту, а тут… Про все совместные планы пришлось забыть. Брат пошел служить уже тогда, когда я вернулся. Ну а меня направили в Нижний Новгород. Там, в армии, и начались первые проблемы со здоровьем. Держалась постоянная температура – не очень высокая, 37–37,2. Но там с этим строго: три раза в день термометрия, а если что – лазарет. А в армии не любят больных, ведь как это – другие работают, а ты лежишь в больничке, лечишься?
Это уже потом мне сказали, что, раз еще там у меня появились эти симптомы, значит, уже тогда онкология у меня была. Но я не придавал этому значения и выкручивался, как мог. Да и кто в армии будет думать об онкологии? Там совсем другим болели. Пневмонией, например, были даже случаи, что ребята умирали от этого. Правда, воспаление легких у многих было: все же условия не самые легкие, особенно когда зима на дворе. За нашим здоровьем вроде как следили, но постольку-поскольку. Например, ставили в помещениях тарелки с нарезанным луком, чтобы микробов убивать. В столовых мы ели чеснок. Но лазарета старались избегать: если ты лежишь там, ты вроде как плохой.
На носу была присяга, родные обещали приехать ко мне, а у меня на градуснике почти сорок. Все-таки за три дня сбил температуру, выписали меня, а потом я старался не замечать общее недомогание и повышенную температуру.
Телеметрия, как я уже говорил, была трижды в день, и рано или поздно я попадался со своей повышенной температурой, как я ни старался ее спрятать. А болезнь началась у меня сразу же, как я оказался в армии. Вообще, надо заметить, в первый месяц у многих в нашей роте скакала температура – тридцать восемь, тридцать девять, до сорока даже. Нам объясняли, что это все из-за смены обстановки, из-за нагрузок. Естественно, зима была адовая, а на нас всегда была куча одежды. Вообразите: две пижамы, потом штаны с рубашкой, потом ватник или куртка – целый комплект одежды. В зависимости от погоды, комплекты менялись: «единичка», «двойка», «тройка», «четверка» и «пятерка». Это армейские такие словечки. Допустим, нам говорят: рота собирается по «пятерке» на линейке, и все понимают, как именно нужно одеться. А если что-то не так, если кто-то провинился, то наказывают ведь всю роту, вот ты и стоишь, весь одетый, и полчаса, и час, а потом, пропотевшего, выгоняют тебя на мороз. Немудрено, что многих лихорадило от таких перепадов температуры.
Однажды, помню, я продержался с температурой под 40 целый день, прятал как мог. Все-таки коллектив сплоченный был, не любил я отправляться в лазарет, отлынивать. Первый месяц, правда, ничем толковым мы не занимались, только ели да снег чистили, это уже потом, когда я в роту попал, мы начали работать по полной программе, и было нелегко, тем паче, в моей части увольнительных не было практически. Только один раз, сразу после присяги, отпустили нас на сутки, помню. Рота наша была показная, элитная, если можно так выразиться. Если какие проверки грядут – все к нам. Еще одна была похожая рота у нас, снайперская, говорят, что там все также было жестко, но я не знаю, какие именно законы у них там царили.
Можно с разных сторон посмотреть: может, мне повезло, что такие условия были, а может, и не повезло. Да ведь и служить-то полноценно почти не получалось из-за температуры. Да, не такой была служба, которую я себе представлял.
Кстати, брат мой, с которым мы так хотели служить вместе, но не срослось, мог бывать в увольнительных каждые два месяца. В каждой части свои порядки, у нас вот такой халявы не было.
Никаких телефонов новобранцам не разрешается, все забирают сразу же. Выдают только по воскресеньям на пару часиков. Встречи с родственниками длятся не дольше: разве только на контрольно-пропускном пункте посидеть, поболтать. Все было строго, никаких увольнительных. Как-то кое у кого получалось прятать телефоны. Я по своей глупости подумал: раз прячут трубки, значит, можно, наверное, спрятать и планшет! Так что, когда ко мне приехали в первый раз на встречу родители, я попросил их привезти мне этот гаджет.
Кирилл ведёт видео-дневник. Снимает всё, что с ним происходит. А ещё – занимается благотворительностью. Он создал проект помощи «СМОГУ »: помогает кому-то словом, кому-то делом. Информацию об этом размещает в социальных сетях. Обычное хобби быстро переросло в профессию.
Наедине с болезнью
– Первые симптомы болезни появились в армии, – рассказывает Кирилл Меньшиков. – Держалась постоянная температура – в районе 37. Я скрывал это. Но иногда она поднималась под 40. Буквально каждый месяц меня клали в лазарет. Через три месяца после того, как я вернулся на «гражданку», у меня над ключицей начал расти лимфоузел. Сначала я не предавал этому значения, но потом он стал размером с куриное яйцо. В то время мне было 19. Вскоре лимфоузлы распухли по всему телу. В начале лета я слёг от болезни и только к концу октября мне поставили диагноз – онкология, 3 стадия.
Несчастья сыпались со всех сторон. В тот же год Кирилла обманул приятель, а потом он потерял любимую девушку. «Товарищ» был ещё несовершеннолетний. Илья – так его звали. Он сказал Кириллу, что у него умерла мама, ему негде жить и теперь его заберут в детский дом. Ничего не подозревавшие Меньшиковы добродушно впустили в квартиру, как оказалось, афериста…
– Илья прожил у нас три дня, – вспоминает Кирилл. – Вышел поговорить по телефону в коридор и пропал. Куртка висит, а его нет. Вместе с ним исчезли наши деньги. Тогда мы все поняли. Моя мама решила позвонить ему домой. Оказалось, что мать Ильи жива! Она сама взяла трубку! Выяснилось, что до того, как прийти к нам, он вывез из дома всю технику. Когда Илья учился в колледже, обокрал общагу! Потом мать Ильи даже написала отказ от сына, чтобы не выплачивать за него долги.
…Начались первые курсы химиотерапии. В онкодиспансере Кирилл постоянно ждал свою девушку, но она приходила редко. Объясняла это тем, что училась. Чтобы как-то развлечь себя, молодой человек стал убегать из больницы. Садился в автобус, ездил по городу и слушал музыку. Потом возвращался в палату. Однажды во время такой поездки Кирилл встретил свою девушку с другим.
В итоге Кирилл остался без девушки и без друзей. Именно в тот момент ему и пришла идея создать видеоблог.
«Я смогу»
– Жизнь загоняла в гроб, – вздыхает Кирилл. – Начал думать, что я могу оставить после себя. Вдруг понял, что ничего полезного в жизни не сделал. Решил, что буду снимать на видео, как я замечательно живу, несмотря на такой серьезный диагноз. Создал блог «Я смогу» для отчаявшихся людей, чтобы на своем примере показать – можно справиться с абсолютно любой проблемой. Я стал заниматься благотворительностью, посещать детские дома – приносил ребятам сладости, общался. Весь процесс снимал на камеру. Там же в блоге рассказывал новости о себе, о лечении. Я создал что-то новое, чего раньше не было! Обо мне начали писать в газетах. Потом заинтересовалось местное телевидение, а через месяц – федеральные каналы.
Помимо социальных сетей, блогер создал собственный канал в ютубе, куда тоже стал выкладывать свои видео. Это оказался успешный проект. Он даже начал приносить прибыль. Блогера стали приглашать на программы центрального ТВ: «Мужское/Женское», «Пусть говорят», «Прямой эфир»…. Любое приглашение на участие в передаче оплачивалось. После появления на федеральных каналах, Кирилл обрёл известность. Только «ВKонтакте» у Кирилла появилось больше 10 тысяч сообщений.Люди обращались к нему за советом, искали поддержки. Нередко он выезжал к ним в другие города.
– Когда собираюсь в какой-то город, я сразу пишу, что там буду, – поясняет блогер. Мы собираемся с моими подписчиками и делаем какие-то крутые проекты, устраиваем флешмобы. Было очень много людей, которые душу изливали. Были молодые мамаши, которых я отговаривал делать аборт. Некоторых спасал от суицида.
За время лечения Кирилл Меньшиков прошел 6 курсов химии и лучевой терапии. Болезнь, вроде бы, отступила. В жизни уже известного буквально на всю страну блогера появилась новая любовь по имени Наташа. Кириллу звонили с первого канала. Молодому человеку предложили отдать его проект на телевидение, а ему самому стать ведущим. Казалось, что жизнь налаживалась.
Болезнь вернулась
Все же сотрудничество с «Первым» каналом пришлось отложить до лучших времен. Ремиссия продлилась всего лишь полгода. Лимфоузлы снова стали увеличиваться. Кирилл понимал, что болезнь вернулась, но был занят своим проектом и не спешил в больницу. К врачам обратился только через месяц.
– Сначала опухоль появилась подмышкой, а потом они стали появляться по всему телу. Образование, которое появилось в подмышечной впадине, начало распадаться. Пришлось делать операцию. Удалили лимфоузел. Теперь у меня эта подмышка даже не потеет, – шутит Кирилл.
Рак дал осложнения. Кирилл готовился ко второму курсу химиотерапии. Сидел дома, пил молочный коктейль и вдруг внезапно поперхнулся. На следующий день будучи в больнице, парень уже попросту не мог пить и есть. Врачи вынесли новый диагноз – свищ между трахеей и пищеводом.
– Оказалось, что у меня дырка в шее, – продолжает юноша. – То, что я ел, попадало в легкое, а воздух попадал в желудок. Я даже не мог сесть или лечь нормально. Дальше начался замкнутый круг. Химию нельзя было делать из-за того, что был свищ. Рецидив был очень сильный. Фактически я умирал.
Врачи сказали Кириллу, что он больше никогда не сможет есть. Он принимал пищу в виде специальных смесей через трубочку. Блогер обратился к своим подписчикам, стал собирать деньги для лечения в Израиле. Реквизиты для перечисления средств были размещены в социальных сетях и развешаны по всему городу. Недоброжелатели стали обвинять Кирилла в мошенничестве. Группу «ВKонтакте» заблокировали «за подозрительные сборы». Многие подписчики стали требовать вернуть деньги.
– Я не выдержал этих подозрений и прекратил собирать деньги, – вспоминает Кирилл. – Начал отправлять деньги назад тем, кто этого требовал. Позже мне же начали писать всякие аферисты и скидывать левые чеки. Как-то случайно посмотрел на квитанцию, а там вообще покупки какие-то!
Всего Кириллу перечислили полтора миллиона. Идея с лечением в Израиле осталась в прошлом. Денег было не достаточно. По советам подписчиков блогер решил, что будет лечиться в «Научно-исследовательском институте онкологии имени Н.Н. Петрова», в Санкт-Петербурге.
Чтобы быть рядом с сыном, отец Кирилла ушёл с работы и жил в Питере. Мама так сильно переживала всё случившееся, что получила инфаркт.
Лекарство Жанны Фриске
Кирилл по-прежнему был гостем программ на местном и федеральном телевидении, поэтому периодически покидал онкоцентр. Одно из таких приглашений стало для него судьбоносным. На передаче «Прямой эфир» Кирилл Меньшиков встретился с родной сестрой певицы Жанны Фриске Натальей Фриске (Копыловой). Как оказалось, Наталья уже давно искала человека, которому можно было бы отдать лекарство сестры, которое Жанна не успела использовать при жизни. В студию Наталья вошла уже с медицинским чемоданчиком и вручила лекарство нашему земляку. Напомним, именно на покупку этого препарата для Жанны люди со всей России собирали деньги.
– Да, лекарство помогло, – радостно отвечает Кирилл. – Это маленькая ампула, которая вводится в физраствор и поступает в организм с капельницей. У меня было 4 таких ампулы. Этого хватило, чтобы болезнь снова отступила!
Собирались консилиумы. Врачи решали вопрос, что делать со свищом.
– Сначала все это дело пытались скрепить железными скобами, – вспоминает владимирец. – Через две недели после операции я просто кашлянул и железка вылетела. Показал врачу. Говорю ему: что, это конец? Дыра стала еще больше!
Нужна была другая операция. На этот раз врач предупредил, что я могу не проснуться. Такие операции у нас в стране ещё не делали. Я сказал: давайте, делайте. Хотелось, чтобы всё скорее закончилось. Операция длилась восемь часов.
Свадьба пела и плясала
В НИИ онкологии имени Н.Н. Петрова Кирилл Меньшиков провёл полгода. Началась вторая ремиссия. В июне 2016 он наконец-то оказался дома. Минувшей осенью ему исполнилось 22 года. В сентябре одно из столичных изданий выпустило о Кирилле Меньшикове книгу «СМОГУ победить рак». Здесь рассказана вся его жизнь и собраны посты, которые он размещал у себя в блоге.
– Мне выделили редактора, который созванивался со мной по два раза в неделю, и мы с ним разговаривали по несколько часов. Даже лично встречались, – раскрыл Кирилл механизм создания книги.
Еще до выписки из онкологического центра он решил, что женится на Наташе. Ребята знакомы уже много лет. Все начиналось с обычной дружбы, которая со временем переросла в настоящие чувства.
– Наташа зарекомендовала себя как девушка очень верная, она прошла со мной огонь и воду, – говорит Кирилл. – Мы несколько дней в шутку говорили о ЗАГСе. Потом как-то проснулись и поехали подавать заявление. Я снял видео, на котором делаю ей предложение, но в интернет его не выложил.
Свадьбу сыграли 22 октября. Свидетелем жениха стал Владимир Минеев, знаменитый кикбоксер, чемпион Европы и Мира. Жизнь била ключом. Молодожены наслаждались долгожданным счастьем.
Третий рецидив
Питерские врачи предупреждали Кирилла о том, что будет третий рецидив. Лекарства Жанны Фриске было слишком мало. Парень попросту не долечился. Незадолго до Нового года Кирилл узнал, что снова болен. Всё по третьему кругу: анализы, госпитализация, химиотерапия. Чтобы полностью выздороветь, блогер снова обратился в НИИ онкологии имени Петрова. Врачи согласились помочь. Теперь только таргетная терапия – другой способ лечения рака.
– Я в Санкт-Петербурге. Уже успели взять биопсию костного мозга и биопсию из новообразования в груди, – сообщил Кирилл. – После «химии» у меня появилась пневмония. Мне убирают ее антибиотиками. Сейчас начнут делать инъекции таргетного препарата. Это лекарство нацелено именно на мой диагноз.
Лекарство должно помочь. В скором времени Кирилл Меньшиков планирует вернуться домой. Через три месяца у знаменитого блогера должен родиться сын. Будущие родители готовятся к рождению первенца и выбирают мальчику имя.
Евгений Павлов
